При занятиях с преподавателем важно понимать, достаточно ли пользы эти занятия приносят. Глобально оценить эффективность преподавания просто: уровень знаний студента до обучения, уровень знаний студента после обучения — и всё понятно. Педагогическая наука считает, что к компонентам эффективности относятся владение предметом, организация занятий, стимулирование интереса студентов. На сайте «Многоязычие» предлагаются конкретные критерии оценки, позволяющие после одного-двух занятий понять, стóит ли заниматься у данного учителя.
2014-03-19
Коротко о направлениях перевода
«На иностранный легко переводить, когда его плохо знаешь. Тогда и проблем со стилистикой не видно. Чтобы их увидеть, надо его знать хорошо. Тогда становится трудно. Очень трудно. Пока наконец не будешь знать его “как родной”. Тогда опять легко» (Денис Казаков).
2014-03-12
Занимаясь языком
…а делать это лучше ежедневно (см. «в-третьих»), сталкиваешься с необходимостью разнообразия. Разнообразие — это и психологически комфортнее, и разные языковые навыки ведь нужно тренировать. В рамках одного урока это разнообразие можно выстраивать по-разному; в хороших учебниках, как правило, материал подаётся в последовательности, обозначенной на сайте «Многоязычие» как «Полноценное самостоятельное занятие». Её можно варьировать: мне удобнее делать так: 1) аудирование; 2) чтение; 3) фразы/диалоги; 4) грамматика; 5) лексика; 6) упражнения на закрепление изученной грамматики и лексики; 7) перевод с родного языка на изучаемый / сочинение на изучаемом языке. Если на каждую часть отводить 5 минут — всего выходит 35 минут; плюс неизбежные паузы — как раз академический час получается. Впрочем, мне удобнее неравномерное распределение (подольше, правда, получается).
Кстати, такой таймер может создать каждый — с любыми удобными интервалами.
2014-02-23
Многоязычие
Человек, которому нравится изучать языки, рано или поздно (чаще рано) задаётся вопросом, а сколько языков вообще можно изучить (в Городе переводчиков только за последний год эта тема всплывала дважды: в марте и в сентябре; я и сам лет тридцать назад всерьёз рассчитывал, что к 50 годам буду владеть всеми рабочими языками ООН). Практика изучения языков рано или поздно (чаще поздно) даёт ответ: изучить можно сколько угодно, а вот поддерживать на приличном уровне — весьма ограниченное количество.
И тут, во-первых, надо определиться, что такое приличный уровень. В начале этого века Совет Европы принял документ под названием «Common European Framework of Reference for Languages» — ‘Общеевропейские компетенции владения языком’. В нём установлены шесть уровней знакомства с языком — от только что познакомившегося с данным языком («понимаю отдельные слова») до свободно владеющего («умею выражать любые оттенки значения»): A1, A2, B1, B2, C1, C2. По этой шкале, пожалуй, приличный уровень знакомства с языком — это минимум B1, а по-хорошему — B2. Сказать же «владею языком» можно только при уровне C2 или хотя бы C1.
Во-вторых, нужно понять, что значит «поддерживать язык». Просто чтение / слушание / говорение / писание на языке — это, в общем, тоже поддержка, но минимальная. Чтобы сохранить языковой уровень, навыки нужно активно тренировать: не просто читать, а, например, реферировать (не говоря уже о том, что необходимо читать по своей тематике — будь то фикх, полиграфия или медицина), не просто писать, а чтобы тебя исправлял образованный носитель (то есть в идеале для тренировки, например, английского языка нужен англичанин/американец — специалист по английской филологии), и т. д.
В-третьих, следует помнить, что подобные тренировки нужно проводить с определённой периодичностью: заниматься языком лучше ежедневно, хуже — через день, самое редкое — два раза в неделю.
Объединяя «во-первых», «во-вторых» и «в-третьих», получаем ответ. Поскольку языковых тренировок в день можно провести одну-две, максимум три (на бóльшее не только времени, но и мозговых ресурсов не хватит), а поддержка на уровне C требует бóльших усилий, постольку получается, что за неделю выходит по три занятия двумя языками C и по два занятия тремя языками B, а по максимуму — плюс ещё по два занятия тремя языками B. Выходит, что поддерживать на приличном уровне можно два языка C и от трёх до шести языков B. Это только поддерживать; чтобы повышать уровень (например, взявшись за изучение нового языка), от каких-то поддерживающих занятий придётся отказаться.
Конечно, те, кто языками зарабатывает, поддерживают их ещё и во время работы (хотя обеспечить себе равномерную загрузку по всем языкам — тоже не такая простая задача) — в этом случае можно прибавить ещё два языка C. Конечно, можно отказаться от языков B, сделав выбор в пользу качества. С учётом этих двух соображений ответ на вопрос, сколько языков человек способен «удерживать при себе», получается таким: максимум — 4 иностранных языка на уровне свободного владения плюс
Практика подтверждает эти выкладки: одна из самых известных полиглотов современности, переводчица-синхронист Като Ломб поддерживала 4 языка C (помимо родного), 5 языков B2 и 7 языков A2/B1.
Ну и, конечно, применимость языков в повседневной жизни тоже влияет: генсек УЕФА Джанни Инфантино бегло говорит, кроме родного итальянского, на английском, французском, испанском, немецком (живёт в итальянском кантоне Швейцарии, работал в испанской лиге, работает в УЕФА, официальные языки которой — английский, французский, немецкий), теннисист Станислас Вавринка говорит на чешском с дедушкой и бабушкой, на немецком с отцом, на английском с журналистами, на итальянском и на французском в остальных случаях (живёт во французском кантоне Швейцарии), а, скажем, журналисты татарского телевидения все поголовно свободно говорят на татарском и русском, а многие и на английском. Да, окружение влияет. Но не определяет.
2014-01-29
Языковые факты
Занимаясь на Lang-8 (это что-то вроде социальной сети, посвящённой иностранным языкам), я наткнулся на текст одного корейца, который навёл меня на некоторые размышления. Вот этот текст.
Здравствуйте дорогие друзья
Как ты поживаете?
С позавчеры до вчеры я почувствовал себя плохо, поэтому я не мог выучить русский язык, это был жаль.
Запятые, точки, строчные/прописные я тут пригладил: понятно, что для того, у кого родной язык основан на иероглифической письменности, это всё трудно, — интересно другое: восприятие наречий «вчера» и «позавчера» как существительных. И правда: если «газета → [из] газеты», то почему не «позавчера → [с] позавчеры»? Потому что наречия не склоняются, говорите? А откуда мы знаем, что это наречие? Потому что оно не склоняется?
Это напомнило мне обсуждение написания аббревиатур на одном филологическом форуме: «Откуда вы знаете, что СПИД склоняется, а ВИЧ — нет?» [Правописание слова «вуз» // Город переводчиков].
Конечно, в случае с наречиями есть и другие метки: категориальное значение признака действия, самостоятельное употребление в качестве обстоятельств (существительное может употребляться в качестве обстоятельства только с предлогом). Но бывает и так (и чаще, чем думают учителя русского языка, хотя и реже, чем думают ученики), что то или иное явление существует в языке просто потому, что оно есть. Как факт. И это, конечно, узус. (Но не узус-узус-узус.)
Subscribe to:
Posts (Atom)